Правительство России объявило, что в конце 2017 – начале 2018 года проведёт актуализацию стратегии развития химического комплекса, при этом особый акцент будет сделан на углублении переработки базовой химии и развитии малотоннажной химии (химические реактивы и добавки, катализаторы, химико-фармацевтические препараты, удобрения, бытовая химия и многое другое).
Это долгожданное решение со стороны государства, так как химизация отраслей промышленности лежит именно в этой плоскости.
Михаил Сутягинский
Председатель комитета «Деловой России» по химической промышленности, биотехнологиям и новым материалам, председатель совета директоров ГК "Титан".
Частные нефтегазохимические предприятия готовы участвовать и помогать государству в разработке программ и отраслевых планов развития. Например, в Омской области, Башкортостане и других регионах продолжается строительство и развитие малотоннажных производств, и потребности этих предприятий очевидны. Поэтому реальный бизнес понимает, какие решения требуются со стороны регуляторов и какие меры комплексной поддержки необходимы предприятиям и инвесторам.
Минпромторг России серьёзно продвинулся в плане расширения поддержки промышленных инвестиций. Однако для капиталоёмких инвестиционных проектов этих мер недостаточно. Они больше подходят для «здоровых» предприятий вне инвестиционной фазы. Закредитованность предприятий, многоярусная залоговая база (залог акций и товара в обороте, личные перекрёстные поручительства, гарантии третьих лиц и т.д.) снижают привлекательность инвесторов для финансовых институтов и не дают доступа к следующим деньгам, что, в свою очередь, ведёт к значительному замедлению оборота денежных средств, снижению ликвидности бизнеса и, как результат, к увеличению непроизводственных издержек.
Нефтехимическому комплексу необходимо расширять продуктовую линейку, и делать это надо очень быстро.
Нефтехимическому комплексу необходимо расширять продуктовую линейку, и делать это надо очень быстро. Пока в России производятся простейшие продукты, которые ограничены в применении из-за физико-химических и терморегулируемых характеристик. На Западе же присутствует колоссальный спектр продукции. Там компании разрабатывают порядка 15 тыс. рецептов в год в нефтехимии и агрохимии. И они не только наращивают свою рецептурную базу, но и отрабатывают ОКРы, НИОКРы, налаживают выпуск широкого ассортимента полимерной продукции в промышленных масштабах. В итоге они выходят на рынок с готовыми решениями, в этих процессах задействованы тысячи людей и, главное, вовлечена наука. В России же не все промышленные гиганты сегодня имеют оборудование и установки для проведения научно-исследовательских работ.
На Западе же присутствует колоссальный спектр продукции. Там компании разрабатывают порядка 15 тыс. рецептов в год в нефтехимии и агрохимии.
Необходимо взаимодействие науки и производства. Если в ближайшее время, в ближайший год, не замотивировать специалистов заниматься НИОКРами и не сделать так, чтобы компании были в этом заинтересованы, то безвозвратно будет потерян ряд направлений, в которых еще остались опытные специалисты. Поэтому разумно при строительстве нового предприятия создавать при нём свою научно-исследовательскую базу: центр или лабораторию. В этом локальном режиме взаимодействия производства с наукой можно наблюдать за тем, как ведут себя катализаторы, то или иное оборудование. Можно сразу увидеть слабые и сильные стороны предприятия. Благодаря наработкам возникнет статистика, за ней – аналитика. Сегодня американцы в основных процессах нефтепереработки (алкилация, дегидрирование, гидратация) уже достигли конверсии 98%, в то время как у нас большинство катализаторов имеют конверсию не выше 55%.
Если в ближайшее время, в ближайший год, не замотивировать специалистов заниматься НИОКРами и не сделать так, чтобы компании были в этом заинтересованы, то безвозвратно будет потерян ряд направлений, в которых еще остались опытные специалисты.
В развитие науки и малотоннажных производств обязаны вкладываться одинаково и государство, и бизнес, потому как это общая заинтересованность. В дополнение к этому необходимо ресурсное обеспечение. Предприятия платят налоги, государство в лице РАН и научно-исследовательских институтов финансирует инновации. Бизнес должен иметь чёткую связь и поддержку с этими институтами. Чтобы не происходило такого: инвестор один всё финансирует, а когда стучит в двери, ему говорят, что денег на это направление не предусмотрено.
Пока получается, что компании думают не о том, как стать лидером на рынке, а о том, как удержаться хотя бы просто на плаву. Горизонт деятельности хоть и расширяется, но инвестор остаётся замкнутым в своих проблемах, думает только о том, как погасить кредит, при том что в ряде случаев рентабельность бизнеса – ниже процентных ставок по кредиту. В результате, выходя на рынок, он узнаёт, что его продукция уже не нужна.
Есть регионы, где разработаны прекрасные проекты развития промышленности, где как раз разумно размещать малотоннажные химические производства. Но, как правило, у региональных правительств нет возможности их софинансировать. В этом случае федеральный центр должен освободить инвесторов от уплаты налогов и НДС на период вывода проекта на самоокупаемость.
Внутреннюю политику государства необходимо обратить в сторону нефтегазохимического промышленного потенциала страны. Необходимо посмотреть, что и в каком объёме сегодня импортируется и принять меры, чтобы стало более привлекательным производить эту продукцию здесь. Есть регионы, где разработаны прекрасные проекты развития промышленности – созданы промышленные кластеры и индустриальные парки, где как раз разумно размещать малотоннажные химические производства. Но, как правило, у региональных правительств нет возможности их софинансировать. В этом случае федеральный центр должен освободить инвесторов от уплаты налогов и НДС на период вывода проекта на самоокупаемость. В любом случае все риски берёт на себя бизнес, и для государства очевидно: будет бизнес – значит, будут налоговые поступления, нет бизнеса – нет денег в бюджет.
Михаил Сутягинский
