Галанов Владимир, Профессор кафедры управления рисками, страхования и ценных бумаг РЭУ им. Г.В. Плеханова.

  На войне всегда имеет место своего рода сочетание побед и поражений, и потому важен не отдельный результат, а кто станет победителем всей войны и еще важнее – кто будет освобожденным. Кроме того, в самом ходе военных действий главное значение имеет то событие, которое означает переломное значение, т.е. когда ситуация превращается в общую тенденцию к победе. В этом ключе взятие Алеппо хотелось бы считать началом тенденции к победе. Тем не менее, не может не тревожить ряд существенных обстоятельств, которые стали весьма явными на примере выведения солидной части боевиков из Алеппо и анализа причин поражения в Пальмире.

 

 
 

      Временное поражение правительственных сирийских войск в Пальмире высветило , важный внешний фактор,препятствующий их победе над ИГИЛ. Этот фактор можно было бы назвать «военные санкции США в отношении России».  Реализованы они были весьма специфически: проамериканские военные силы заключили в некотором роде «перемирие» в районах, контролируемых ИГИЛовцами, что позволило им сконцентрировать несколько тысяч человек для захвата «пророссийской» Пальмиры. Освобождение данного города, как известно, стало духовным символом начала победы над террористами, ибо сам по себе город не представляет военно-стратегического значения. Поэтому наступление террористов на Пальмиру есть не что иное, как открытая месть России за успехи в освобождении Алеппо, ставшая возможной в силу того, что США готовы заключить сделку хоть с самим дьяволом, лишь бы унизить дух России.      С тактической точки зрения, достижение соглашения о прекращении огня и свободном выходе большого числа боевиков (и разного рода военных советников из других стран) из окруженных кварталов Алеппо, очевидно, ускорило освобождение города и минимизировало людские потери, но стратегически военная сила боевиков не была окончательно сломлена. В окружении у них через некоторое время интенсивных боев просто кончились бы боеприпасы, и их можно было бы уничтожить (или пленить), а не отпускать на усиление группировок в Идлибе. Поэтому нельзя исключать, что воспользовавшись «отдыхом и расслаблением» сирийских бойцов, перегруппировавшиеся боевики могут, как это было в Пальмире, снова напасть на уже мирный город. Если победы поднимают дух армии, то поражения, наоборот, негативно влияют на солдат и офицеров. Повторный захват хоть части Алеппо невольно будет означать неокончательность одержанной победы.

      В потере Пальмиры есть  и просчеты самой сирийской армии, и соответствующих разведслужб. Но думается, что не это главное. Просто никто не ожидал такой риторики от наших союзников по официально провозглашенной борьбе с террористами. Внезапность нападения очевидна. Российско-сирийская сторона не знала о «срочном» прекращении военных действий на «фронтах», за которые «отвечают» США со своими местными союзниками.  

     При всех наших «джентльменских» соглашениях с США, следует исходить из того, что их борьба с ИГИЛ и прочими террористами носит условный характер. В конечном счете, террористы получают оружие только потому, что это им «разрешается», пусть и в неявном виде. Ведь не российским же оружием они воюют!

      Сейчас начинается иного рода «борьба» за Алеппо – теперь уже через подконтрольные США ООНовские организации. Эти организации, по видимому, имеют целью своей «гуманитарной» деятельности установление  «международного» контроля над этим городом и недопущение полноценного управления им со стороны официального Дамаска. От гуманитарных акций Запада отказывать нет никакой необходимости, ведь помощь нужна многим тысячам мирных граждан. Но город-то этот «нашенский», и его возрождение должно стать символом возрождения всей многонациональной Сирии.