Опыт в переработке вторсырья был накоплен достаточный для того, чтобы обратить внимание на мусор. Впервые я столкнулся с ним в Грузии. В 2011 году я получил в управление свалку в Батуми, которая разрослась до 20 га и была уже в 300 м от Чёрного моря. С тех пор рядом выросли экологический центр, крупнейший на Северном Кавказе приют для бездомных животных, ряд перерабатывающих производств. В Грузии легко вести бизнес, особенно если инвестиции реальные и идут на благо населения.

В нашей стране мусорная отрасль всегда имела серо-чёрные оттенки: оборот наличных денег, несанкционированные свалки, организованные преступные группы, квазиэкологи, тотальная коррупция, – всё слилось так, чтобы эта отрасль ещё десятилетия не встала на ноги.

Ильдар Неверов

Ильдар Неверов

Учредитель ООО «Экотехнопарк», бизнес-омбудсмен по экологии, председатель комитета «Деловой России» по экологии.

Любого нормального инвестора такие условия могли отпугнуть, но я увидел, что в последние два года, особенно в Год экологии – 2017, вектор развития начал меняться. На федеральном уровне были приняты совсем новые экологические нормативные акты, и мы – предприниматели – оказались не умеющими плавать детьми, брошенными на середине озера. А лодка в лице Министерства природных ресурсов и экологии РФ уплыла в туман, по факту отстранившись от решения тех задач, решение которых все ждали ещё вчера.

К примеру, мы получили территориальные схемы, полностью перекроившие слаженные, пусть и кривые, потоки мусора в регионах. Но в то же время появились гарантии для загрузки мусором новых современных объектов. Возникли понятия регионального оператора – эдакого монополиста в сфере обращения с твёрдыми коммунальными отходами в регионе, но имеющего чёткие обязательства по модернизации этой системы, и оператора – партнёра регионального оператора в этом деле.

Страшно представить, какие войны мусорных элит эти нововведения породили в ряде регионов нашей страны! Мусорные короли, по 20 лет возившие мусор на старую советскую свалку и получавшие за это деньги, были вынуждены столкнуться с новыми, зачастую федеральными игроками, которые пришли в их родной регион и начали перекраивать мусорную карту по-своему. Инструментами мусорных войн были выбраны старые постсоветские методы физического и административного давления с инновационными нотками, а именно: через социальные сети, общественные советы местных Росприродназдора и Роспотребнадзора, интернет-троллинг. Несмотря на то, что в большинстве регионов региональные операторы в регионах выбраны и территориальные схемы утверждены, локальные бои на мусорном фронте ещё ведутся. Но всё перемелется, через один-два года мы не узнаем отрасль.

Два года изучения отрасли дали мне понимание того, что всё тормозит, в первую очередь, из-за недоверия, во вторую – из-за нашей неряшливости и ограниченности мировоззрения, в третью – из-за недофинансирования. В результате «хотели как лучше, а получилось как всегда».

Недоверие сквозит везде. Люди не доверяют друг другу, бизнесу, иностранцам, тому, что написано в газете, что сказано по телевизору и т.д. С другой стороны, кредит доверия к власти за последние годы вырос. Мы доверяем образование своих детей государственным школам, здоровье – больницам, пользуемся транспортом, но по неведомой пока мне причине не верим надзорным органам в области экологии и охраны окружающей среды.

«Всех купили» – вот что я слышу, когда в защиту той или иной позиции привожу мнение надзорных органов. Позиция понятна, но она устарела. Полтора года моей работы в Общественном совете Росприроднадзора показали, что процедурно и бюрократически это ведомство – одно из наиболее прозрачных и дружелюбно настроенных. Конечно, не без перекосов на местах, как и везде. Я получаю десятки обращений с жалобами на действия этого надзорного органа через аппарат уполномоченного при президенте РФ по защите прав предпринимателей. «Это не мы такие, это жизнь такая» – этой фразой из фильма «Бумер» можно охарактеризовать позицию ведомства по обращениям. Сегодня в экологическом законодательстве около 800 законодательных абсурдов, тавтологий, порочных циклов, несуществующих понятий.

Работа общественного омбудсмена в области экологии и природопользования позволила мне предложить уполномоченному по защите прав предпринимателей Борису Титову внести в доклад президенту системные проблемы, которые требуют срочных решений. В следующем докладе мы сфокусируемся только на мусорной отрасли.

Кроме того, в нашей стране вырастает движение, похожее на американо-английское NIMBY, что значит Not In My Back Yard – сопротивление любому инфраструктурному строительству вблизи мест проживания протестующих. Еще одно похожее явление, набирающее обороты в России, – BANANA (Build Absolutely Nothing Anywhere Near Anything). Развитие этих движений будет тупиком как для их участников, так и для отрасли. Показательный пример: на одном народном сходе по теме строительства современного мусороперерабатыващего комплекса протестанты оставили после себя на лужайке кучу окурков, мусора, бутылок.

Недофинансирование в отрасли критическое. Банки, долгие годы боявшиеся кредитовать мусорную отрасль, наблюдают за ситуацией. Понятия платности, возвратности и срочности кредита мусорная отрасль до сих пор не принимала. Всё в наличном виде, никаких гарантий, отсутствие документов, фирмы-однодневки – так было много лет. Получить системное финансирование крайне сложно. Обязательно должна быть залоговая масса с коэффициентом 1,6, финансово-технический аудит, мусорные лицензии, включение в территориальную схему, договоры, проекты, личные средства. В итоге финансирование получат единицы, а свободные деньги есть у ещё меньшего количества рыночных игроков. В то же время стратегических программ, резолюций высоких форумов, международных соглашений принято множество.

Хочу поделиться практическим опытом создания площадок временного накопления отходов в многострадальной в экологическом плане Московской области. Причины мусорной проблемы в области известны, а меры по долгосрочному решению очевидны: сжигание на заводах «Ростеха» и строительство экотехнопарков. Один такой проект я и предпринял в Рузском городском округе. Это должен быть завод по глубокой переработке отходов, где из входящего потока отходов будет оставаться к полигонному захоронению, а потом – к сжиганию не более 25%. В виде готовой продукции появится товарное вторичное сырье, компост, альтернативное топливо для цементной индустрии. Я приобрёл 72 га земли, провёл проектные работы и геологические изыскания, выбрал технологию, получил технические условия по подключению к энергомощностям области и определил список подрядчиков. Казалось бы, теперь вкладывай деньги – и строй завод. Но не тут-то было.

Проект встретил жесточайшее общественное сопротивление по классической схеме движений NIMBY или даже BANANA, но с нашим родным, русским, акцентом. На предпринятом жителями народном сходе 30 апреля, на редкость организованном и поставленным по определенному сценарию, чья-то невидимая рука дирижировала настроениями.

Камеры, микрофоны, мощные колонки, стрим в сети, раскрученные хештеги, одинаковые мандаты для голосования, чётко поставленная и местами заученная, местами зачитанная по бумажке речь «простых» жителей произвела неизгладимое впечатление на меня как инвестора.

«Нет, нет и ещё раз нет», – кричала толпа, вскидывая жёлтые мандаты по команде в воздух. Ей-богу, когда я вышел на сцену, мне стало страшно. «Земляной червяк» – самое безобидное из услышанного. Толком люди не знали, против чего голосуют, но в их речитативе смешалось и сжигание, и захоронение, и переработка, и все самые «ужасные ужасы», которые произойдут, если на территории округа появится современный завод, который, кстати, выглядит как дилерский автоцентр.

Работа по смене устоявшейся среди жителей парадигмы «всё украдено до нас» и «вы всё врёте» начата, без этого не будет никакого развития ни в мусорной, ни в любой другой отрасли в нашей стране. Жаль, что делать это приходится самому инвестору, чтобы спасти свой же проект на благо этих самых жителей.

А пока мусор неделями не вывозится, контейнерные площадки в округе забиты доверху, к примеру в посёлке Сычёво Волоколамского района вонь от контейнеров стоит прямо в центре города, птицы разносят заразу, фильтрат вытек и уже высох на незащищённом грунте, а тем временем сычёвцы запускают в Instagram онлайн-флешмоб с картинками, какие красивые карьеры на закате. В реальности в карьеры со стороны Сычёва уже валят мусор прямо на склоны, ибо иного места захоронения нет, полигоны «Ядрово» и «Храброво» мусор не возьмут. Боюсь, что от карьеров скоро останутся одни фотографии.

Временный порядок накопления ТКО на территории Московской области Министерство экологии и природопользования представило в апреле текущего года. В соответствии с документом, места для такого накопления должны быть специально оборудованы: герметичные, с дренажем и защитой от птиц и крыс, охраняемых, с возможностью переместить в будущем эти отходы на полигоны или на сжигание.

Моя команда разработала проект, который был согласован в нескольких инстанциях, поддержан местной властью. Мы начали вычищать площадки от мусора, что лежал уже второй месяц и грозил экологической катастрофой. Но принять отходы без вмешательства Росгвардии оказалось невозможно! Экология на гране коллапса выгодна каким-то радикальным силам, которые подогревают страхи населения. По непонятной причине опасность от отходов рядом с жилыми домами, крысы, смрад, зараза в населённом пункте считается нормой, а перемещение отходов на предприятие с четырьмя степенями защиты – песком, слоем геотекстиля, полимерной мембраной, опять слоем геотекстиля, а сверху ещё тканевым покрывалом – считается экологическом варварством.

По сути, решение этой проблемы – не задача инвестора и жителей. Необходим общественный договор между властью, бизнесом и населением, где все стороны получают гарантии, задачи и систему самоконтроля. Сложность в том, чтобы нам всем сесть за один стол.

Ильдар Неверов