Глава Чеченской Республики Рамзан Кадыров специфическим образом отпраздновал своеобразное «Чеченское Восьмое марта» – придуманный и учрежденный им День чеченской женщины. Он лично открыл в селе Хангиш-Юрт памятник местным героическим чеченским представительницам слабого пола.
Их подвиг, если верить неким чеченским историкам и Кадырову, имел место в 1819 году. Якобы взятые в плен 46 чеченских девушек при переправе через Терек принялись хватать своих конвоиров – русских солдат, и бросать вместе с ними в бурную реку.
Сколько солдат и девушек было скинуто «в набежавшую волну», история умалчивает. Что делали в это время пленные чеченские мужчины-воины, и как так вышло, что подвиг пришлось совершать женщинам, тоже не совсем понятно.
Историки не местного, а, так сказать, федерального уровня, в том числе авторы фундаментальных трудов и монографий о Кавказской войне, об этом эпизоде героической борьбы женской части чеченского народа против угнетателей и захватчиков практически не упоминают.
Похоже, что российские историки не видели в этой истории ничего особенного. Много разных чеченских сел брали штурмом, причем всякий раз это делалось не из вредности или бессмысленной жестокости, а в ответ на нападения жителей этих сел на российские войска. При этом регулярно брали кого-то в плен, а пленные то и дело всячески сопротивлялись.
Главнокомандующий Алексей Ермолов, скорее всего, даже не обратил внимания на то мелкое, проходное происшествие. Зато теперь, двести лет спустя, люди Рамзана Кадырова решили раздуть тот эпизод до уровня подвига, достойного отдельного памятника.
Между прочим, памятник, посвященный – официально и формально – женщинам, выглядит, по описаниям, очевидцев весьма загадочно: он «представляет собой композицию в виде горной гряды, в центре которой возвышается чеченская боевая башня». Видимо, внутри этой башни и скрывается женщина или женщины, которой или которым посвящен монумент.
В Чечне изобрели интересный способ установки мемориалов, способствующих необузданному полету фантазии. Возможно, они относятся к своим женщинам настолько трепетно, что не решаются их показать, изваять, «отлить в граните». Впрочем, не исключено, что скульпторы просто следовали исламскому религиозному запрету, не позволяющему изображать живые существа.
Как бы то ни было, своим присутствием при открытии памятника Рамзан Кадыров всячески показывает, как высоко ценится женщина в сегодняшнем чеченском обществе. Однако возникает другая неувязка: в монументе увековечен некий местный подвиг, в результате которого погибли русские солдаты.
Это обстоятельство вызвало сильное возмущение в патриотической общественности. Тем более, что как раз на прошлой неделе организаторы конкурса «Россия 10» досрочно включили мечеть имени Ахмата Кадырова «Сердце Чечни» в список десяти новых символов страны. Включили не одну, а на парку с Коломенским кремлем. Но ранее мечеть кремлю уступила, и таким образом получается, что Рамзану Кадырову пошли навстречу и сделали уступку.
После чего он торжественно открыл памятник, посвященный уничтожению русских воинов в пору Кавказской войны. Правда, сам Кадыров постарался вложить в это мероприятие максимальную дозу «пацифизма».
Вспоминая о событиях позапрошлого века, глава республики отметил, что из трагических событий нужно извлекать правильные уроки. «Наш первый президент, Герой России Ахмат-Хаджи Кадыров ставил своей целью не просто остановить войну, но и покончить с ней раз и навсегда. А наша задача – выполнять все его заветы, чтобы больше никогда не было печальных страниц в истории нашего народа».
Ну что ж, история – штука жестокая и суровая, она часто завязывает такие узлы, что их бывает непросто даже разрубить топором. Хорошо и удобно рассуждать о том, что надо, дескать, «остановить войну», чтобы больше «не было печальных страниц».
Чеченцы много чего еще могут вспомнить. Вот что, например, писал в своей книге воспоминаний «Кавказ. С 1841 по 1866 год» генерал Милентий Ольшевский:
«Чеченцев, как своих врагов, мы старались всеми мерами унижать и даже их достоинства обращать в недостатки. Мы их считали народом до крайности непостоянным, легковерным, коварным и вероломным потому, что они не хотели исполнять наших требований, не сообразных с их понятиями, нравами, обычаями и образом жизни. Мы их так порочили потому только, что они не хотели плясать по нашей дудке, звуки которой были для них слишком жестки и оглушительны.
Чеченцы обвинялись нами в легковерии и непостоянстве за то, что они отрекались от своих обещаний и даже изменяли нам. Да были ли ясно истолкованы наши требования и были ли поняты ими как следовало? В свою очередь, не имели ли права чеченцы обвинять нас за то, что мы, русские, сами были нарушителями заключаемых с нами условий»
Те времена давно прошли. Но вот ведь что любопытно. Памятник генералу Ермолову в Грозном, который он основал, снесенный еще в 90-е годы прошлого века, так и не восстановлен. Зато воздвигается некая горная гряда с башней, посвященная женщинам, сопротивлявшимся армии Ермолова.
Если глава Чеченской республики на самом деле хочет окончательно перевернуть печальные страницы нашей совместной российско-чеченской истории, то не следовало бы отвечать памятником на памятник и растравлять раны от былых подвигов, неважно, подлинных или вымышленных. Иначе может возникнуть впечатление или ощущение, будто чеченские руководители пытаются отомстить за исторические унижения своего народа и унизить своих победителей задним числом.
Николай Троицкий
