Спецпроект - это не справка, не биография и не жизнеописание. Это политический портрет, то есть, своего рода мгновенный снимок, схематичное описание и характеристика, дающие общее представление об актуальной личности. О той персоне, которую «Росинформбюро» обозначает как «человек недели».
В субботу 1 февраля исполняется 83 года с того дня, когда родился первый президент России Борис Ельцин. Дата не круглая, не юбилейная. Но самое время напомнить об этой крупной исторической политической фигуре, как она видится из сегодняшней реальности.
Портрет – принципиально не парадный. Без панегирика. Но и без обличений.
Борис Ельцин – могучее воплощение основного инстинкта. Воля к власти была его двигателем внутреннего сгорания.
Ради власти он забирался на танк и ложился на рельсы. Ради власти был самым правоверным из коммунистов и сносил исторические здания по указу ЦК КПСС. Ради власти сделался яростным антикоммунистом и свою же партию запретил. А затем разрешил, потому что она больше ему не мешала. И не мешал КПРФ изображать из себя оппозицию.
Но потом президенту стала мешать законодательная ветвь, развесистая, словно клюква, в виде Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета. И тогда он эту ветвь отрубил.
Борис Ельцин бестрепетно отменял конституции, упразднял парламенты, ликвидировал целые государства...
Впрочем, нет! Советский Союз, как Шурик – часовню, не он развалил. Зато Ельцин сумел воспользоваться развалом по полной программе и с максимальной выгодой для себя.
Великий мастер загогулины и рокировочки, он совместил обкомовский метод правления с византийским. Профессиональный строитель, он сперва все разрушил до основанья, а затем соорудил систему сдержек и противовесов. То и дело сталкивал лбами своих ближайших сподвижников и по очереди выкидывал их из дворца. Легко расставался с самыми доверенными из конфидентов. Однако потом не преследовал, не прессовал, не давал затоптать ногами и закатать в асфальт.
С властью он умел делать всё: завоевывать, захватывать, добиваться, удерживать, укреплять. А также вовремя расставаться.
Тут ведь тоже надо уловить минуту, вчера было рано, а завтра станет уже слишком поздно. После Ленина только Ельцин тонко чувствовал этот роковой момент.
Но ельцинский прищур не надо путать с ленинским лбом. Тут работал не интеллект, а шестое чувство, нюх и третий глаз, нутро, глубоко народная чуйка.
Борис Николаевич уже при жизни вошел в мифологию, в пантеон, хотя отчасти и в бестиарий.
Есть легенда, что Ельцин дал кому-то свободу. Но так рассуждать могут только рабы. Да и нельзя не заметить монархического оттенка в этом утверждении. Звучит почти как «даровал» или «милостиво повелеть соизволил».
Но в этом как раз нет ничего удивительного. Ельцин всегда вызывал и порождал монархические ассоциации как у яростных критиков и недоброжелателей, так и у горячих сторонников и заступников. Да и, как выразился в свое время один умный человек, ему «нравилось быть царем в демократической стране».
Хотя на самом деле это был не более, чем всенародно избранный полумонарх в недодемократической стране
В общем, не надо все сваливать на государя, который не сошел к нам с небес и не был дарован как наследник престола. Мы сами его выбрали, потому что считали, что у нас не было другого выхода в 1991-м году.
И даже более того: если бы Ельцина не было, его следовало бы выдумать.
Николай Троицкий
