О разнице между словом и делом

Сегодня в воздухе витает своеобразное представление о сирийском конфликте как о неявном начале Третьей мировой войны. Турция считает северную часть Сирии чуть ли не своей территорией (раньше земли принадлежали Османской империи), Саудовская Аравия озабочена региональным соперничеством с Ираном, Иордания испытывает натиск со стороны беженцев, что говорить о Западе… На фоне локальных противоречий неожиданно возникло ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация). Плюс, наша страна яростно пытается доказать собственное величие и самоутвердиться перед лицом международной общественности.

10 сентября 2016 года Москва и Вашингтон согласовали документ из пяти пунктов, «позволяющий прекратить страдания и обеспечить переход к политическому процессу», — сообщил госсекретарь США Джон Керри. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в свою очередь подчеркнул, что соглашение, по вопросу которого официальные представители ведомств совещались в Женеве в течение 14 часов, дает возможность «наладить эффективную координацию в борьбе с терроризмом, решить гуманитарный доступ к нуждающемуся населению в Алеппо и укрепить режим прекращения боевых действий (РПБД)». Ключевая дата реализации договоренностей — 12 сентября. 

В планах: создание специального российско-американского исполнительного центра, в котором военные и представители спецслужб будут заниматься разграничением террористов и умеренной оппозиции. На деле: 17 сентября самолеты американской коалиции наносят удар по сирийским войскам в районе города Дейр-эз-Зор, постоянный представитель Штатов в ООН Саманта Пауэр обвиняет Россию в нарушении правил, 19 сентября боевики обстреливают совместный гуманитарный конвой ООН и Сирийского общества Красного полумесяца. «Американо-российская сделка по Сирии находится "на грани коллапса"», — комментирует положение The Washington Post. Какая грань? Грань всемирной катастрофы? Да что вы!

По данным издания «Свободная пресса», в ходе экстренного заседания Совета Безопасности ООН постпред России Виталий Чуркин объявил, что в Сирии возвращение к миру невозможно. «Это можно расценивать как приговор той крайне запутанной ситуации, которая сегодня складывается в Сирии, — прокомментировал заявление Чуркина эксперт Виктор Баранец в эфире Радио «Комсомольская правда». — И нет в мире гения, который бы подсказал всем действующим лицам, как выкручиваться из этого огнедышащего кратера сирийской войны».

https://ria.ru/syria/20160925/1477797560.html

Претензия на доминирование

Акцентируя внимание зрителей на шаткости положения ООН, «Первый канал» выкладывает на сайт справку об истории создания и функционирования международного сообщества. «В 1942 году появился план мирового устройства после Второй мировой войны. План президента США Рузвельта, — рассказывает корреспондент Олег Шишкин. — Он назывался "Четыре полицейских". Рузвельт предлагал сосредоточить власть в будущей Организации Объединенных Наций в органе, который получил название Совет Безопасности. Не слишком демократично. Но тогда шла Вторая мировая война, гибли миллионы людей, нужны были решения, чтобы такого больше никогда не допустить. И все-таки полицейских предполагалось четыре. Антигитлеровская коалиция — США, Советская Россия и Англия плюс Китай. По этой логике и был создан Совет Безопасности ООН с правом вето у его постоянных членов».

Что дальше? Ужасающие события в Ираке, нарушение базовых принципов ООН и заявление бывшего генерального секретаря НАТО Андерса Расмуссена (вольная цитата). США должны стать «мировым полицейским», потому что только Америка обладает необходимым материальным и моральным величием, чтобы остановить сползание в бездну и укрепить мир в «большой деревне». Думается, именно в этом направлении медленно, но верно сегодня перемещается «единоличный» Вашингтон. И что интересно, под политики невмешательства со стороны остальных мировых держав.

В декабре прошлого года Алексей Пушков, председатель комитета Государственной Думы ФС РФ по международным делам, в рамках арены мнений «Октагон» обсудил с москвичами ситуацию в Сирии. На минуточку, за последующие восемь месяцев масштаб конфликта не только не уменьшился, но увеличился в разы.

«Сейчас мы вступаем в новую фазу того, что я бы назвал схваткой за Ближний Восток и, в конечном счете, за глобальное мироустройство, — начинает Пушков с серьезной нотой в голосе. – Почему все так сошлось на Сирии? Потому что именно здесь проверяется способность крупных стран действовать самостоятельно и добиваться своих целей. Это прекрасно понимают в Соединенных Штатах, понимают в Англии, в Париже, в Берлине. Осознают это и в Пекине, хотя Китай намеренно держится в стороне. Американцы с начала 90-х годов имели очень большие возможности повлиять на развитие Ближнего Востока так, как они считали нужным. СССР им не мешал, их союзники им, естественно, не мешали, немцы не мешали, англичане, французы… И что мы получили в итоге? Они добились того, что этот район превратился в развороченные внутренности. Был регион, а теперь его внутренности вывалились на улицу. Я не случайно применяю это сравнение, потому что целые государства фактически превратились из зон большей или меньшей нестабильности в зону просто кровавого хаоса».

https://ria.ru/analytics/20160926/1477886405.html

С позиции не силы, но здравого смысла

Политик обратил внимание на Тунис, в котором ранее никогда не было террористических актов. Это государство всегда было одним из самых близких к Европе по стилистике арабского мира, хотя и со своими отличительными особенностями. За несколько месяцев там произошли жестокие теракты, направленные вовсе не против военных. Достаточно вспомнить о трагедии в городе Сус на территории отеля «Риу Империал Мархаба», в результате которого были убиты 38 туристов и порядка 30 получили ранения. Террористы высаживаются на пляжах и начинают расстреливать отдыхающих граждан.

В Ливии свергли Муаммара Каддафи, стремясь таким образом посеять ростки демократии на Ближнем Востоке. Семя упало в дурную почву? Всем сегодня известно, какая в Ливии демократия! Страна разделена на две части, воюющие за место под солнцем, туда внедрился феномен ИГИЛ, контролирующий прибрежный город Сирт... А это не только источник потока беженцев, но и ворота к крупным нефтяным месторождениям на юге страны, интересующим исламистов. «Когда Усама бен Ладена выгнали из Афганистана в конце 90-х, он обратился к Каддафи с просьбой предоставить ему возможность создать свою штаб-квартиру на территории Ливии. Что ему ответил Каддафи? Он сказал: "Никогда!" Сильная власть не допускает создания террористических организаций», — напоминает Пушков.

Посмотрите на Ирак. Конечно, Саддам Хусейн не был отрадой демократической публики, он всегда представлял диктаторскую сторону власти. Но это было некоей гарантией обеспечения стабильности в нестабильном регионе: ни о какой «Аль-Каиде», а тем более прообразе ИГИЛ даже речи быть не могло. Убрали Хусейна — 40% государства оккупировано исламскими радикалами, которые находятся в 120 км от Багдада. Причем, американцы с этим ничего сделать не могут или… не хотят. В любом случае — почти ничего не делают.

«От Америки мы слышим: давайте уберем Асада, и все будет нормально. Ничего нормально не будет! Это уже было, это уже проходили. Нам в третий раз навязывают идею свергнуть режим, теперь в Сирии. В итоге власть возьмут люди с оружием и ясно, что все обернется полной и тотальной катастрофой».

https://ria.ru/syria/20160927/1477949820.html

Реальность в цифрах

Люди, которые идут на Дамаск, так называемые умеренные оппозиционеры, руководствуются особый правилом: «Христиан в Бейрут, алавитов (сирийских шиитов) — на кладбище» (то есть одних в изгнание, других — под нож). Как с этим лозунгом можно создавать какую-то новую независимую Сирию? Да, есть силы, преимущественно живущие за пределами страны, которые хотели бы какой-то сирийской демократии, но это отдельные люди или группы людей, в большинстве своем – проамериканские или пробританские. Они не представлены на поле боя. Это некие куклы, существующие на средства запада и надеющиеся поучаствовать в дележе власти.

На вопрос «как вы относитесь к ИГИЛ?» сторонники оппозиции отвечают: «Очень хорошо, это наши братья». Непонятно, как вместе с ними западные коллеги планируют воевать. А воевать-то надо! Нет практически ни одной войны, которую можно было бы выиграть исключительно с воздуха. Военно-воздушные операции создают наилучшие условия для зачистки территории на суше, а единственная реальная сила, способная бороться с террористами на земле, — это армия Асада. Другой силы нет. И если нас хотят убедить, что вот эта оппозиция, которая делит одну территорию с «Джабхат ан-Нусра», будет сражаться с ИГИЛ, то мы хотели бы получить минимальное подтверждение этому, а не просто словесные упражнения людей, жаждущих выдать желаемое за действительное.

По сообщениям федерального канала, «за время войны в Сирии погибли 115 тысяч человек. И это минимальная оценка. Беженцами стали 13 миллионов человек из 20 миллионов населения этой страны. Алеппо до начало столкновений насчитывал семь миллионов жителей. Сейчас — не более двух миллионов, и треть из них — беженцы. Город разделен войной на две части: в восточной засели боевики, западная контролируется правительственными войсками. Линия фронта проходит прямо по жилым кварталам. Если Асад уйдет, Сирии больше не будет. А будет «гуляй-поле», непригодное для нормальной жизни людей».

То, что мы наблюдаем сегодня, — это результат 25-летней американской дипломатии, амбиций политиков или промывания мозгов всем остальным? Не мое право судить. Но как бы там ни было, «дальше», «завтра» и «послезавтра» может не стать в любой момент, пока человечество продолжает копать яму во имя мнимого превосходства отдельных его представителей. Кто окажется в этой яме? Предсказать не берется уже ни один аналитик.

Ирина Ботвиньева